Петя не заставил себя долго ждать. Объяснил ему суть дела, спросил:

— Как думаешь, Петя, справишься ты с этой ответственной и крайне нужной работой?

— Сделаю вое, чтобы оправдать доверие.

— Я буду помогать, — заверил Сережа.

— Учтите, друзья, среди местного населения много верующих, и в организации пионерского отряда могут встретиться трудности с этой стороны. Ну, не будем откладывать дела в долгий ящик.

Петя Ивановский привел себя в наилучший вид, собрал нехитрые пожитки, и мы пошли в семейный лагерь.

Тут, как всегда, нас плотным кольцом окружили дети, женщины, старики. Я рассказал им о последних новостях, о прилете самолета. Потом исподволь повел разговор о том, чтобы старшие не препятствовали детям поступать в пионеры. Я понимал, что надо было сначала убедить мать, бабушку, дедушку, а дети за нами пойдут. Так оно и случилось. Как только взрослые дали свое согласие, дети радостно встретили весть о создании пионерского отряда.

Петя энергично взялся за дело: переписал всех детей, желающих вступить в пионеры, разбил их по звеньям. Пионеры избрали совет отряда, наметили план работы. Отряд начал свое существование.

Пионерский костер! Кто из ребят не знает, сколько радости связано с его проведением! А в лесу, в наших партизанских условиях, костер приобретал особое значение. На пионерском костре готовились принять торжественную клятву на верность идеям Ленина, партии, народу.

Проведению костра предшествовала удачная операция. Группа Николая Карапетяна имела задачу — пустить под откос вражеский эшелон на перегоне Брест — Ковель. Вышли к намеченному месту темной ночью. Молодой партизан — подрывник Саша Василевский подложил мину. Скоро послышались тяжелые вздохи паровоза, состав медленно приближался со стороны Бреста. Такие же звуки слышались и со стороны Ковеля. Но понять было трудно: то ли это встречный, то ли эхо. Внимание подрывников напряжено до предела: как бы не упустить момент, вовремя взорвать заряд. И когда паровоз наехал на мину, Николай Карапетян дернул подрывной шнур. Раздался взрыв, а за ним скрежет налезающих друг на друга вагонов. Но что это? Партизаны сразу не поняли. Со стороны Ковеля другой эшелон врезался в первый и тоже пошел под откос! Возник пожар.

Группа Карапетяна начала отходить и благополучно прибыла в отряд им. Чернака. Днем разведка этого отряда доложила, что одной миной уничтожено сразу два эшелона.

И вот настал день, когда все было готово для проведения пионерского костра. Собралось все население семейного лагеря. Пришли и свободные от боевой работы партизаны. Старики и старухи впервые видят пионерские торжества. Лучшие из пионеров зажигают костер. Петя Ивановский читает присягу. Звучит призыв:

— За великие идеи Ленина, за партию, за народ, к борьбе с гитлеровскими захватчиками, пионеры, будьте готовы!

— Всегда готовы! — дружно прозвучали голоса. И лес вторил им: «Всегда готовы», будто присоединялся к клятве.

Долго в тот вечер над бором звенели песни о Родине, о Москве и любимая партизанская.

На очередном сборе пионеры присвоили своему отряду имя комсомольца Саши Василевского.

Саша Василевский, родом из деревни Мостки Березовского района, рано лишился отца и жил с матерью и старшей сестрой. Когда фашистские варвары напали на нашу Родину, Саша стал партизаном. Лучший минер отряда, он имел на своем счету шесть подорванных эшелонов. Погиб при выполнении боевого задания…

На снимке: партизан проводит беседу в пионерском отряде имени Саши Василевского.

Много славных дел совершил отряд им. Калинина. Он вырос в грозную силу. Семейный лагерь всем, чем только мог, помогал боевому. В нем работали школа, пионерский отряд им. Саши Василевского. Родными и близкими стали мне здесь люди. Но настала пора проститься с ними. В ноябре 1943 года мне было приказано сдать командование Николаю Кузьмичу Ляпичеву.

Пришли проститься и в семейный лагерь. Грустно расставаться с этими добрыми людьми. Тут подошла пионерка Таня Кот:

— Мне поручили вручить вам скромный подарок наших матерей. Пусть эти носки и перчатки согревают вас и напоминают о калининцах.

Через несколько дней я прибыл в Сварынь, где должен был возглавить партизанские отряды южной зоны области.

В этой зоне к февралю 1944 года располагались три бригады — им. Сталина (комбриг С. X. Арзуманян), прибывшие из восточных районов Белоруссии им. Флегонтова (комбриг Жохов, его сменил Ваганов) и им. Языковича (комбриг В. А. Велигин), партизанские отряды им. Щорса и им. Котовского. В Ивановском районе действовала бригада Пинского соединения (комбриг М. И. Герасимов), которая во время обороны Днепровско-Бугского канала оперативно подчинялась мне.

Сварынь, ничем не примечательная деревушка в 25 км от Дрогичина, стала в 1943 году партизанской знаменитостью. Здесь был оборудован аэродром нашего соединения. Почти регулярно на нем приземлялись самолеты, привозившие с Большой земли помощь партизанам.

В начале февраля немцы пытались прорваться к аэродрому через Днепровско-Бугский канал. На оборону встали отряды им. Щорса и Котовского. Они вели бои на участке канала Селище — Белин. Но особенно упорные бои шли в районе деревни Ляховичи. Вражеская авиация бомбила район аэродрома, но ущерба не причинила. Как выяснилось, координаты аэродрома выдал врагу Леонтьев, впоследствии разоблаченный и обезвреженный партизанами.

В конце февраля 1944 года началась героическая оборона Днепровско-Бугского канала, которая длилась свыше месяца. В этих боях принимало участие 14 отрядов общей численностью около 6000 партизан.

В связи с успехами 1-го Украинского фронта, ведущего наступление в направлении Ковеля, немецко-фашистское командование придавало особое значение плацдарму на Днепровско-Бугском канале и бросило против нашей обороны две дивизии, снятые с фронта, а также кавалерийскую бригаду, сформированную из остатков разгромленной баварской дивизии.

Полоса обороны составляла около 50 километров. На наиболее ответственных участках были построены дзоты и отрыты окопы полного профиля. На всей этой полосе днем и ночью гремели бои.

В отряде им. Щорса была 45-миллиметровая пушка (без прицельного приспособления). Партизаны подняли ее из воды. Видимо, она была затоплена нашими частями еще в 1941 году. В обороне канала пушка принимала активное участие. Артиллеристы производили из нее одиночные выстрелы с разных огневых позиций и на разных участках. Создавалось впечатление, что на вооружении партизан имеется также и артиллерия.

Но запасы боеприпасов быстро истощались, резервов не было. На учете каждый патрон, граната, мина. К тому же началась распутица, аэродром раскис. Самолеты посадку делать не могли. Пополнять оружие и боеприпасы можно было только выброской на парашютах, однако это не могло обеспечить наши потребности.

С выходом частей Красной Армии в район Рафаловки появилась возможность установить с ними связь. Был создан специальный разведотряд под командованием Ваганова — заместителя командира отряда имени Щорса. В его задачу входило: установить контакт с действующими частями, доложить о партизанской обороне канала, просить помощь.

Разведотряд Ваганова успешно выполнил задачу и привез более 50 000 патронов, около 2 тонн взрывчатки с нужным количеством взрывателей, пять станковых и 10 ручных пулеметов, винтовки. Весь отряд Ваганова был перевооружен на автоматы. Вместе с ними к нам прибыл начальник разведки стрелкового корпуса с группой бойцов. Мы представили им самое подробное донесение и схему обороны.

За сорок дней обороны партизаны мобилизовали около 10 000 человек из молодежи призывного возраста и послали их на пополнение частей Красной Армии. Отправили также более трехсот голов крупного рогатого скота.

В Сварыни располагался партизанский госпиталь, возглавляемый Степаном Трофимовичем Ильиным. В госпитале было более ста только тяжелораненых. Кроме раненых здесь собралось свыше 600 человек семей партизан и партийно-советского актива. Все эти люди ожидали эвакуации на Большую землю.